На улице вновь заморосил дождик.
Тоскливо покосившись за окно, Джесс уже в сотый раз успела проклясть этот дождь, Драконами забытый город и зонтик, который она словно по какой-то издевательской ошибке забыла дома. И ведь, самое противное заключалось в том, что до дома ещё следовало преизрядно пошагать, а остальные офицеры делиться своим средством, чтобы оставаться сухими, делиться не желали, как-то странно бурча и каждый раз уходя от брюнетки.
В конце концов Той махнула на них рукой. Не хотят — и черти с ними.
Закончив расфасовывать бумаги по нужным отсекам, девушка постучалась в кабинет начальства. И, умилительно улыбнувшись строго взглянувшему на неё мужчине, остановилась в проходе, глядя на него.
— Я всё закончила. Я могу уже отправляться домой?
— Ну... — мужчина ненадолго задумался, покосившись куда-то в сторону. Автоматически детектив поглядела в ту же сторону, мысленно взвыв, когда увидела там кипу тщательно перевязанных между собой папок. Лейтенант покачал головой, поднимаясь со своего места и доставая верхнюю папку, открывая её в самом начале. — Только сначала выполнишь одно поручение, всё равно идти придётся. Помнишь Анетту Лемарк, архивариуса в судейском архиве?
Джесс кивнула головой, чуть посерьёзнев.
— Отдашь это ей. Сейчас время перерыва, по идее, она должна быть в кафе "Белые ночи", оно, вроде как, самое близкое к зданию суда. И передашь ей его, после чего можешь идти домой.
Джессика вновь, как миррорский болванчик, кивнула головой, подхватывая папку с бумагами в руки, оказавшейся, на удивление, не очень-то и лёгкой. Покрутила её в руках, после чего взглянула на командира, приложив ладонь к виску. И, отсалютовав, направилась к своему рабочему месту, уже давно собранному и чистому. Сложила папку в сумку, надев, к сожалению, плащ без капюшона, и, перекинув сумку через плечо, поспешила к выходу из здания полицейского участка.
Словно назло, дождь пошёл сильнее.
Девушка шла быстро, порой перепрыгивая с одной мокрой плитки на другую, аккуратно огибая небольшие лужицы. Пригибала голову, прячась под козырьками магазинов и ларьков, но волосы всё равно безнадёжно промокли, заставляя Той вздыхать, думая о том, как скоро она снова сляжет с болезнью, получив больничный. Или не сляжет, её закалка пока ещё в достаточной мере нормальная.
Вскоре показалось кафе "Белые ночи". Оно приветливо белело своим названием в сером пейзаже улиц, заставляя Джесс всё-таки перекоситься в каком-то подобии улыбки. И ещё больше ускорить шаг, в какой-то момент едва не поскользнувшись и не шлёпнувшись на мокрую землю. Но нет, пронесло.
Внутри было тепло и сухо. Горели настенные лампы, неслась томная музыка из амулетов-динамиков, закреплённых почти под самым потолком. Посетителей было ни много, ни мало: самый раз, чтобы прийти сюда, пообедать и пойти дальше на работу, в Университет, Лицей или школу. Хотя, у последних трёх есть и своя столовая, пусть они и любят частенько наведываться в различные кафе и кафе-бары, пробуя местные блюда на вкус.
Анетту, на счастье, Джессика знала. Несколько раз довелось встретиться, пока она листала судебные дела и разбирательства относительно некоторых преступников. Так уж получилось, что всё это выпало лишь на последний год — тогда, когда Джесс, наконец, получила заветную должность детектива и принялась за расследование различных дел.
Женщина сидела за одном из столиков, неторопливо попивая кофе и читая некую книжку, видимо, носимую с собой на работу. Тряхнув волосами, отчего от неё полетели во все стороны мокрые брызги, Той двинулась в сторону её столика, присаживаясь напротив. И снова попыталась выдавить некое подобие улыбки, когда заметила, как на неё посмотрела Лемарк, слегка дрогнув губами в подобии улыбки.
— Добрый день, Анетта, — Джессика кивнула головой женщине, открывая сумку и доставая оттуда папку. — Лейтенант Версон просил передать. Кажется, это из закрытых дел.

Анетта Лемарк

Девушка медленно свела глаза к переносице, глядя на то, как чёрные пряди волос, от воды ещё более тёмные, слипаются в одном большом непонятном нечто. И грязная дождевая вода, переплетаясь каплями между собой, медленно стекает вниз, длинной чередой капель падая на плиты кафе, оставляя за собой грязные дождевые разводы. И они складывались в какие-то узоры, более странные от того, как они выглядели. И, возможно, кто-то в этих узорах мог углядеть нечто интересное, давая волю фантазии, и даже попытаться назвать возникающие фигуры, как из облачков... но Джесс не видела ничего больше разводов.
А из дальнего угла на неё злобно косилась уборщица.
Подошёл парень. Официант, — моментально поняла по подносу Джессика. Он оставил тарелку с салатом и жаренным мясом, а также бокал с неким напитком перед Анеттой, выпрямляясь и холодно взглянув на чуть отстукивающую короткими ноготками по поверхности стола Той. И как-то искривил губы в некой ухмылке, очень отдалённо похожую на вежливую улыбку.
— Что-нибудь будете заказывать? — быстро проговорил он, глядя на брюнетку. Та отрицательно качнула рукой.
— Нет, спасибо. Я скоро уйду.
По крайней мере, она на это надеялась.
Да и не хотелось тратить лишние деньги на перекусы в кафе. С местными расценками она не была ознакомлена и как-то даже боялась знакомиться, поскольку прекрасно знала: центральные, мать их, всегда завышают цены, какую бы дрянь не подсовывали клиентам. Хотя, в этом кафе многие, кто работал в суде, обедали, что немного добавляло "Белым ночам" статуса.
— Меня просто попросили передать, — Джессика пожала плечами, но протянула руку за папкой, раскрывая и вчитываясь в строчки дела. Оно действительно не было закрыто, пусть и шло по одному из довольно известных луранских серийных убийц. И в конце была одна из приписок, что убийца не был найден, а в течении последних четырёх месяцев не совершалось никаких новых преступлений с его стороны, а потому дело можно было закрывать нераскрытым.
Джесс протянула эту бумагу Анетте.
— Похоже, что дело незакрыто, но в архивы его всё равно придётся сдавать, — проговорила она, взглянув на сидящую напротив неё женщину.

Свет в городе постепенно угасал, превращая чуть более светлые оттенки совсем в тёмные. Казалось бы, стрелка часов только-только начала приближаться к вечернему времени, ещё даже не доходя до пяти часов, а город с каждой минутой темнел. Но это был Луран. То место, в котором если родился, то в тебе навсегда останутся качества характера, которые ты приобрёл здесь.
Луранцы непокорны, своевольны, опасны. Три эпитета, которые можно привязать почти к каждому человеку здесь, если только этот человек не является тем редким исключением, лучом света в пучине абсолютной и непроглядной тьмы, спрятаться от которой могли лишь те, кто с ней боролся. Но все остальные уже давно свыклись с тем, что тут происходит.
Арнел усмехнулся, вновь прикладывая сигарету к губам и втягивая никотин, вмиг пропитавший лёгкие опасным ядом, после чего выдохнул грязно-серый дым в воздух, который тоже был пропитан запахом сигарет. Ещё были те, кто не выдерживал давления города и уезжал, как сделала одна из его младших сестёр, уехав в Лэфьор и плотно обосновавшись там. Может, и правильно сделала.
- Почему я вечно застаю тебя с сигаретой в руках? – Вели недовольно скрестила руки у груди, усмехаясь и подходя к брату, который лишь пожал плечами, замечая, как девушка ловко вытаскивает указанную пачку из кармана и перекладывает себе, - Хоть следи за тобой. Будешь много курить – младшие начнут брать с тебя пример.
- Как-будто уже не берут, - брюнет усмехнулся, бросая окурок на землю и придавливая его носком ботинка, пока тот догорает, - Была бы чаще дома, может, и с тебя бы стали.
- Вот не строй тут из себя святого, - блондинка фыркнула, поправляя рукой выбившуюся прядь волос, - Эди никогда не ставит никого в пример, более того, постоянно нарушает правила, за Шарли невозможно угнаться, потому что она залезает в такие места, о которых даже подумать страшно, Лейси начала смотреть на Эди и теперь вечно таскается за ней. Был бы чаще дома – знал бы.
Парень усмехнулся, кивнув головой. Привычка спорить плотно обосновалась в их семье уже давным-давно. Помнится, ещё в самом детстве они с сестрой вечно спорили и ругались, иногда из-за самых мелочных вещей, однако, повзрослев, поняли, что это совершенно глупо и не принесёт никакой пользы. А какой смысл делать то, что бесполезно? Абсолютно никакого.
- Знаешь, думаю, не буду нарушать традиций и удалюсь отсюда куда-нибудь подальше, - Арн сделал шаг по направлению вперёд, как почувствовал лёгкий тычок в спину, заставивший его на секунду обернуться.
- Смотри, по дороге не свались, а то я не побегу поднимать, - Вели ухмыльнулась, резко разворачиваясь и уходя в каком-то своём направлении.
Может, на встречу. Может, прогуляться. В дела друг друга никто из их семьи никогда не лез. Если захотят рассказать – расскажут, а потом они подумают, как исправить ситуацию. Ну а пока ты не хотел никого посвящать в свои проблемы – никто за тобой и следить не будет, ведь твои проблемы только твои.
Арнел фыркнул на высказывание, всё же пойдя в совершенно противоположную от сестры сторону. Людей по улице встречалось, на удивление, совершенно мало, словно в этот день все предпочли сидеть дома и не высовываться на улицу. Улицы чуть пустовали, однако по мере приближения к центру становилось всё более людно. Этот феномен был прекрасно понятен.
Кто-то спешил, бежал вдоль улиц, сметая абсолютно всё на своём пути, кто-то, наоборот, шёл размеренно и спокойно. Иногда встречались люди, которые косо смотрели на каждого прохожего, словно примечая в нём опасного преступника, а другие недовольно морщились, обходя других по дуге. Со стороны это было прекрасно видно, стоило только хоть немного приглядеться.
Сбоку кто-то язвительно высказывал другому, что о нём думает, а где-то неподалёку могла быть и драка, если кто-то решит показать свою физическую силу.
На секунду остановившись, парень повернул голову в сторону, чуть прищурившись, когда заметил название кафе. В этот момент, повинуясь мимолётному желанию, он вошёл внутрь, сразу примечая мысленно ту обстановку, что здесь творилась. Прошёл к одному из дальних столиков, присаживаясь на диванчик и даже спокойно взяв в руки меню, пробегаясь взглядом по написанным в нём строчкам.
Ну что же, можно смело сказать, что день только-только начинается. А дверь вновь открывалась, пропуская внутрь ещё посетителей, решивших в этот день зайти именно сюда.

Анетта Лемарк

Временами взгляд девушки, которую ещё через пару-тройку лет можно будет весьма удачно называть женщиной, смещался с действительно женщины, сидящей напротив неё, на окно, за которым моросил дождь. Капли звонко шлёпались об уже и без того мокрый асфальт и тротуары, разводя на нём темнеющие лужи, в которых посекундно гаси очертания крыш многоэтажек, чьи-то нависающие фигуры и тёмное, свинцовое небо, которое стало настолько привычным этому городу, что его жители порой и не замечали, какая давящая и гнетущая атмосфера создаётся одними лишь этими хмурыми серыми тучами.
А временами она снова начинала поглядывать на Анетту, которая молчаливо жевала, изучая взглядом документы, но подняла на неё взгляд, и, прожевав, ответила на её реплики.
Джессика немного передёрнула плечами, проводя ладонью вдоль тёмных мокрых волос, всё ещё немного липнущих к куртке.
— Пожалуй, лучше будет поинтересоваться по поводу этого дела у юриста, — Той кивнула головой, немного сморщившись. В участок возвращаться ей крайне не хотелось, стоило лишь вспомнить о некоторых особах, которые одним своим видом вводили в состояние глубочайшей депрессии и нежелания там появляться. Чего только стоит той парочки мужчин, которые конкурируют между собой в завоевании её сердца... Драконы, бред какой. — Что до них самих... моё присутствие потребуется или же нет? — оттягивая момент, словно школьница, протянула Джесс, коротко взглянув в сторону выхода.
Ей действительно хотелось побыстрее уйти. Куда-нибудь.
Хотя бы домой.

Анетта Лемарк

Взгляд Джессики пробежался по помещению, окидывая взглядом людей. Она подмечала каждые мельчайшие детали, которыми разные люди себя выдавали, заставляя запомнить и не давали себя забыть, появляясь где-нибудь вновь. Какие-то мимолётные жесты, частое желание прикоснуться к волосам, убирая их назад, за ухо, характерная улыбка, прищур глаза. Некоторые люди постоянно мяли пальцы, другие предпочитали отстукивать ноготками по столешнице, особенно когда раздражались. Кто-то ёрзал на месте, словно у них было шило в пятой точке, а кто-то всё время оглядывался, недовольно сморщиваясь, когда замечали ответный взгляд других людей, словно раздосадованные таким фактом, что их оглядки замечали. Кто-то сидел чересчур прямо и ровно, кто-то слишком громко хохотал. Кто-то много молчал и с серьёзным видом изучал колонку сплетен в газете "Луранские мифы", а кто-то слишком часто подносил к лицу косметичку, разглядывая в зеркало себя и заодно всех, кто сидел позади. Кто-то раздражённо махал руками и кричал, а кто-то спокойно наблюдал за этим. Кто-то при появлении нового героя в помещении замирал, словно хищник, и становился в разы спокойнее, чаще поглядывая на незнакомца. А кто-то наоборот, демонстративно отворачивался и делал вид, что человек ему не интересен. Играл на публику, привлекая лишний раз внимание "новенького", желая показать себя.
В этом состояла вся обычная и потайная жизнь людей: она поделилась на два лагеря и медленно сводила с ума каждого, кто начинал догадываться о её существовании. Джессика не просто догадывалась, она прекрасно об этом знала и оттачивала свои профессиональные навыки, подмечая в чьих-то складках одежды неумело спрятанный нож, а в чьих-то и ни намёка на кобуру для пистолета, хотя он, несомненно, был. Не желающие это показывать часто не снимали верхней одежды.
Принципы и привычки людей большого города.
Джесс на пару секунд прикрыла глаза. А потом вновь их распахнула, оглядываясь по сторонам. Кто-то на неё косился через зеркальце, парочка людей в открытую. Безразлично-зло смотрел официант, которому с неё не удалось стребовать денег.
Брюнетка усмехнулась. Прекрасно же.
— Уже не в участок идти, хоть что-то, — промолвила в ответ на реплику женщины Той, кивая головой. — Тогда, как доотобедаешь, скажешь, и мы пойдём сразу к залу суда. Мне не терпится быстрее покончить с этим делом.

Анетта Лемарк

Джесс сделала короткий жест рукой, которым она привычно убрала за ухо прядь выпавших вперёд волос. И неуловимо поморщилась, вспоминая, о чём только что сама размышляла.
То, что их выдаёт. Жесты, ставшие привычкой, ставшие неотъемлемым узором их собственной маски, которые они наклеивают на себя каждое утро, заставляя себя натянуто улыбаться на работе коллегами и лепетать перед шефом, лишь бы не получить уничижительный взгляд сверху вниз, не смотря на то, что их шеф немного ниже Джессики, особенно когда она на каблуках. А у некоторых эти маски, идеальные, выбеленные до блеска, становятся настолько близкими, что они едва ли не вживаются. И отдирать их очень сложно и очень болезненно. Но именно за этой маской прячется истинное лицо человека. Его настоящие мысли, настоящая реакция. Злость на этот взгляд, запретная любовь к какому-либо человеку, желание стать лучше или, наоборот, до конца замкнуться в себе.
В последнее время Той практически не встречает людей, которые жили бы без этих масок. Без этой приторной лжи, которая изматывает и заставляет неощутимо злиться.
Точнее, поначалу злишься... а потом привыкаешь.
И всё становится совершенно ненужным.
— Хорошо, — Джесс кивнула головой, отмечая пару раз сказанные "в принципе". Ещё одна нотка неуверенности. Ещё один отличительный элемент.
После чего поднялась со своего стула, подхватывая за собой сумку. Перепроверила всё, что лежало внутри, убедившись, что никто из посетителей данного "милого" заведеньица у неё ничего не спёр, закрыв сумку на замок. И перекинула через плечо, поправив ещё мокрые, но уже не настолько, чёрные пряди волос, слегка просохшие от сидения в тёплом помещении.
И уставилась на Анетту, ожидая только её.

Анетта Лемарк

Джесс ненадолго застыла, разглядывая, как женщина неторопливо допивает свой кофе, поднимается, оставляет кружку на столе, подхватывает сумку и дело, неторопливо направляясь к кассе.
Взгляд брюнетки уже скользит по кафе, вылавливая взгляды других посетителей, которые внимательно и не особенно наблюдают за этим, провожая каждого входящего и уходящего со скрытным или неприкрытым интересом. Порой этот интерес напрягал, так как среди некоторых персон могли скрываться старые знакомые или малоизвестные враги, пришедшие сюда только по чью-то определённую душу.
Порой это даже немного раздражало и доставляло некоторые неудобства.
Например, как данное.
— Ждёшь кого-то?
Знакомый аромат мужского парфюма. Той прикрыла глаза, прекрасно понимая, кто перед ней стоит, но старательно сдержалась, медленно приоткрыв один глаз и давая столь редкой, но крайне стервозной улыбке расцвести смертельным цветком на её тёмных губах, отчего стоящий перед ней привычно усмехнулся, прекрасно понимая, что его сейчас отошьют. Но, как и обычно, словно понадеялся на несуществующее чудо, оставаясь стоять рядом с ней. Наивный, ещё не понял, что чудес и Деда Мороза не существует, что всё это — детские сказки, нужные только для детишек. И то, не луранских.
— Да, Эдвард, да. Одну очень обаятельную и привлекательную женщину. Как жаль, что тебе не хватит денег на операцию по смене пола, не правда ли? — она издевательски усмехнулась, делая пару шагов прочь от офицера, который её порядком раздражал и в полицейском участке. Да и не только её — всех остальных девушек, работающих там. Заметила краем глаза Аню, подошедшую к ней, кивая ей в ответ головой. — Пошли.
И поторопилась выйти за Анеттой, попутно успев о чём-то призадуматься.
И негромко чертыхнулась, когда за шиворот опять скатилась волна дождя.